Неточные совпадения
Многие оправдываются тем, что они
не имеют между моряками знакомых и оттого затрудняются сделать визит на
корабль,
не зная, как «моряки примут».
Один только отец Аввакум, наш добрый и почтенный архимандрит, относился ко всем этим ожиданиям, как почти и ко всему, невозмутимо-покойно и даже скептически. Как он сам лично
не имел врагов, всеми любимый и сам всех любивший, то и
не предполагал их нигде и ни в ком: ни на море, ни на суше, ни в людях, ни в
кораблях. У него была вражда только к одной большой пушке, как совершенно ненужному в его глазах предмету, которая стояла в его каюте и отнимала у него много простора и свету.
Но никогда гибель
корабля не имела такой грандиозной обстановки, как гибель «Дианы», где великолепный спектакль был устроен самой природой.
Не раз на судах бывали ощущаемы колебания моря от землетрясения, — но, сколько помнится, больших судов от этого
не погибало.
Что же касается до Перекусихина, то об нем мы совсем
не имели суждения, предоставив его участь усмотрению моршанского меняльного
корабля.
«Они защищаются, и они правы. Никто
не имеет права управлять другими. Управлять другими можно только для блага того, кем управляешь. И тот, кто управляет, обязан избегать войны; так же как и капитан
корабля — избегать крушения.
–…есть указания в городском архиве, — поспешно вставил свое слово рассказчик. — Итак, я рассказываю легенду об основании города. Первый дом построил Вильямс Гобс, когда был выброшен на отмели среди скал.
Корабль бился в шторме, опасаясь неизвестного берега и
не имея возможности пересечь круговращение ветра. Тогда капитан увидел прекрасную молодую девушку, вбежавшую на палубу вместе с гребнем волны. «Зюйд-зюйд-ост и три четверти румба!» — сказала она можно понять как чувствовавшему себя капитану.
Сам Петр нигде ни одного намека
не делает на то, чтобы он уже
имел в виду государственные цели, упражняясь в строении
кораблей, изготовлении фейерверков и учреждении примерных битв.
— Умалился
корабль, очень умалился, — скорбно промолвил Николай Александрыч. — Которых на земле
не стало, которые по дальним местам разошлись. Редко когда больше двадцати божьих людей наберется… Нас четверо, из дворни пять человек, у Варварушки в богадельне семеро. Еще человека два-три со стороны.
Не прежнее время, сестрица. Теперь, говорят, опять распыхались злобой на божьих людей язычники, опять иудеи и фарисеи воздвигают бурю на Христовы
корабли. Надо
иметь мудрость змиину и как можно быть осторожней.
— Да уж лет тридцать прошло с той поры, как его под стражей из Луповиц увезли. Я был тогда еще внове, только что удостоился принять рукоположение, — отвечал отец Прохор. — Но его хорошо помню — важный такой вид
имел, а
корабль у него
не в пример больше был теперешнего. И в том
корабле были все больше из благородных да из нашего брата, духовенства… А вот мы и приехали, — прибавил отец Прохор, указывая на огоньки и на белевшие в полумраке здания губернского города.
Я ж ее привез сам на
корабли на своей шлюпке и с ее кавалерами, и препоручил над нею смотрение контр-адмиралу Грейгу, с тем повелением, чтоб он всевозможное попечение
имел о ее здоровье, и приставлен один лекарь; берегся бы, чтоб она, при стоянии в портах,
не ушла, тож никакого письмеца никому
не передала.
Корабль этот был сильно испорчен и
не мог идти далее: он
имел порванные паруса и поврежденные снасти, и в таком виде повернул назад к Аскалону.